Шел пилигрим. И на его плечах
Тяжелой ношей крест лежал дубовый.
Сияло, солнце иль мороз крепчал,
А он всё шёл, порой стонал от боли.
Шёл пилигрим. И путь его лежал
В чудесный город в золотом убранстве.
О нем он в Вечной Книге прочитал
И, верой увлечён, - не ветром странствий,
Пустился в путь, оставив свой уют,
И отказавшись от былых желаний.
Но оказался путь тяжел и крут
Да так, что меркли радужные планы.
Но путник даже мысль не допускал
О том, чтоб отдохнуть, остановиться.
Из Вечной Книги подлинно он знал:
С пути, не бодрствуя, можно сбиться.
И он молился. О, какой бальзам
Струился по его усталым членам:
То Добрый Пастырь прикасался Сам
И укреплял согбенные колени.
И дальше шёл взбодрённый пилигрим:
Целительны Господние объятья.
Но вслед ему, как прежде древний Рим,
Так этот мир слал грозные проклятья.
Дорога вдаль вилась: то топью шла
То под уклон, то в гору поднималась.
Смежались, веки и опять брала
Над бодростью верх томная усталость.
Вдруг видит пилигрим перед собой
Густое древо с кроной - опахалом.
В тени его с походною сумой
Какой-то путник мирно отдыхает
И пилигрима к трапезе простой
Гостеприимным жестом приглашает.
“Вот славный отдых, травка, тень и стол.
Остановлюсь!” - вдруг пилигрим решает.
И вот уже как давние друзья
Они нехитрой увлеклись беседой ...
“Держу я путь в небесные края”, -
Так в заключенье пилигрим поведал.
“Прекрасный путь! Тебе желаю я
Достичь чудесной цели непременно.
Да только ноша тяжела твоя,
Вот этот крест - давай его уменьшим.
И у меня найдется инструмент!
Засуетился незнакомец “добрый”
- Лежи, лежи! Я сам! Один момент.
И от креста отсёк полметра добрых.
И, провожая пилигрима в путь,
Крест усеченный подал, улыбнувшись,
И посоветовал: “Ты осторожен будь -
Держи открытыми глаза и уши!”
... И шёл опять вперед наш пилигрим,
Мечтал о городе в лазурных далях.
... Как вдруг предстала пропасть перед ним,
К желанной цели доступ преграждая.
За пропастью уже виднелся град,
Жемчужные ворота открывались,
Благоухал цветами райский сад
И возгласы “Осанна!” раздавались.
Да, город чудный, в самом деле, есть.
Но как к нему добраться? Кто подскажет?
Быть может, словно мостик, этот крест
Над пропастью - разлучницею ляжет?!
Мысль радостную воплощать он стал.
Забилось сердце больно и тревожно:
Полметра не хватало у креста,
Чтоб лечь над пропастью мостом надежным!
*
О! Пилигримы! Будьте начеку.
Даны кресты вам, ими дорожите.
Пусть крест тяжел! Не важно, почему!
Спаситель дал! Без ропота несите.
Не уменьшайте своего креста,
Не слушайте лукавого советы.
Внимайте только голосу Христа
И Он введет вас в Дом Любви и Света.
Притчи 4: 5 - 6
“Приобретайте мудрость... Не оставляй
ее и она будет охранять тебя”.
Кол. 2: 8
“ Смотрите, чтобы кто не увлёк вас
пустым обольщением”.
Комментарий автора: Посвящается всем, кто взял свой крест и стал учеником Спасителя Христа.
Анна Лукс,
Ванкувер, США
С Господом 25 лет. Пишу стихи и прозу. Имею 30 (книг) христианских изданий СТИХОВ И ПРОЗЫ . Люблю Спасителя. Ожидаю пришествия. Моя Жизнь - Христос, и смерть желаю встретить как преобретение. Да утвердит и укрепит меня мой Бог!!
сообщение: В издательстве "Миссия спасения" вышли мои книги -христиаская проза. Можно их посмотреть по этому адресу: https://spasenie.org/catalog Благословений всем!!! Вышли новые книги в Канаде. Можно заказать по почте : altaspera@gmail.com
Прочитано 11931 раз. Голосов 3. Средняя оценка: 3,67
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.